Ефрейтор Икс [СИ] - Сергей Лексутов

Димыч задумчиво поболтал звездочками в стакане, проговорил медленно:

— Проходил у меня как-то свидетелем по убийству один мужичок интересный… Он как раз и гранил в нашем городе левые алмазы. Я тебе его найду. Он такое колье сварганит, что лучшие ювелиры Парижу и Амстердаму от зависти сдохнут, и сам Фаберже в могиле перевернется. Он тогда за мошенничество десятку получил… Вышел, поди, уже давно…

Они выпили, закусили колбасой. Прожевав, Димыч сказал:

— Звездочки нам кинули перед тем, как в отставку выкинуть…

— Может, не выкинут?… — уныло пробормотал Павел.

— Вы-ыкинут… — оптимистично протянул Димыч. — Я облаву, как битый и травленый волк, всей шкурой чую.

Он принялся разливать по второй. Разлил, поднял стакан, и тут послышалось:

— А вот сейчас я милицию вызову!

Павел аж вздрогнул от неожиданности, над парапетом торчала голова школьного завхоза, Аллы Викторовны. Взглядом она явно пыталась поджечь водку в стаканах. Димыч невозмутимо выдал:

— А мы уже тута… — и опрокинул стакан в рот.

Павел проговорил гостеприимно:

— Алла Викторовна, присаживайтесь к столу. Закуски много. Водки, правда, маловато, но мы сейчас за второй бутылкой сбегаем.

Она еще некоторое время сверлила Павла начальственным взором, потом хмуро бросила:

— Я не пью… — и пошла прочь.

Опрокинув стакан, и закусив селедочкой с лучком, Павел проворчал:

— Завтра докладную накатает…

Димыч проговорил благодушно:

— Пусть катает… Строго говоря, ты не на работе пьешь. Во-первых, мы на улице сидим, а, во-вторых, рабочий день давно кончился, — и Димыч принялся разливать по третьей, подняв стакан, сказал: — Давайте выпьем за инертность нашего мира. Вот Пашка выдернул жирный кусок из одних пастей, но он тут же попал в другие. Так что, статус-кво сохранилось…

Павел проворчал:

— Те хоть не гонялись за мной по тайге, и по городу… Так что, заслужили…

Они сидели, попивали пивко, со смешком вспоминали перипетии бурного лета для Генки, оказавшемуся в стороне от схватки. Вечер был замечательно теплый, и даже пацаны, носящиеся по стадиону оравой за мячом, не мешали отдыху.

Вдруг Димыч, глядя поверх плеча Павла, проговорил тихо:

— Паша, у тебя наган при себе? Вечер визитов, что ли…

По аллее медленно плыл здоровый, как крейсер, "Мерседес". Вот он плавно подплыл, остановился, почти ткнувшись передним бампером в Генкин "жигуленок", открылась не дверца, но дверь, и оттуда вылез Комаревский, собственной персоной. Легко взбежал по ступенькам, и, забыв поздороваться, присел на парапет.

Димыч неприветливо проговорил:

— Водка кончилась, но мы можем и пивка налить…

— Спасибо… — машинально обронил Комаревский.

Димыч радостно вскричал:

— Брезгуют с нами плебеями, плебейское пивко пить!

Комаревский проворчал благодушно:

— Не хами, подполковник, я по делу…

— Ба, уже знает, что я подполковник… — протянул Димыч. — А ведь я только сегодня звездочки получил…

Павел радостно вскричал:

— Димыч, это он мне остальные девяносто тысяч привез!

Комаревский равнодушно пожал плечами, глядя в сторону, пережидая радостное оживление, вызванное своим появлением.

Димыч проговорил серьезно:

— Нет, Паша, это он приехал за теми десятью тысячами… Ну, и сквалыги же вы, комсомольцы! — горестно вскричал Димыч. — Паша честно выполнил свою часть работы, так если бы вы честно ему заплатили, вы бы не понесли таких убытков, и трубка бы у вас в зубах осталась. Нет, вы принялись гонять его по тайге, как валка позорного…

Павел резко выкрикнул:

— Не отдам! — и, привычно бросив руку вниз, выхватил из сумочки наган, повторил с нажимом: — Не отдам! Буду отстреливаться до последнего патрона…

Комаревский устало протянул:

— Паша, спрячь наган… Как дети малые… Ну, трубка и так у нас осталась. Мы, просто, губернатора в долю взяли. Правда, Паша, ты изрядно нам подгадил… Мы уже не получим тех прибылей, на которые рассчитывали, Де Бирсу козу заделать не сможем. Но это уже и не важно, зато мы теперь сможем надавить на правительство, и договор с Де Бирсом будет расторгнут.

Димыч проворчал саркастически:

— Видал, Паша, какие они крутые? Я ж тебе говорил…

Замполит продолжал:

— Губернатор сразу условие поставил, что тебя никто не тронет, и что мы предложим тебе работу. Он же тебя в герои области возвел. Ты ж теперь крупный козырь у него в борьбе за кресло на второй срок.

— И какую же работу вы мне предложите? — саркастически усмехаясь, спросил Павел. — Одноразового киллера?..

— Разовые особые поручения за хорошую оплату, а в промежутках ты сможешь сидеть, и свои романы писать…

— Это ж надо подумать, еще один Мавроди выискался… Может, ты не знаешь, но я единственный из нашей окололитературной тусовки, кто не оттащил свои скудные сбережения в МММ. Это ж надо быть идиотом, чтобы поверить тебе, после того, как ты не выполнил условия договора — не заплатил мне остальные девяносто тысяч…

Комаревский равнодушно пожал плечами, проговорил:

— Это компенсация за то, что ты столкнул нас со Степанычем. Убытки-то получились огромные. Да и наш вертолет ты сбил. Ты хваткий парень, Паша! Это ж надо, четырнадцать человек положил! И не хилых бойцов…

— Так что же, вы больше не растите на меня зуб? — осторожно спросил Павел.

— А смысл какой? — пожал плечами Комаревский. — Ради вульгарной мести? Так я же не Степаныч. Это он до сих пор планы мести лелеет…

— Послушай, замполит, — искательно затянул Димыч, — замолви за меня словечко, чтоб меня из органов не выгоняли? А я, так уж и быть, забуду, как ты летом резвился… Дело-то, еще не закрыто.

— Такие вопросы не я решаю… — отмахнулся Комаревский. — Да ты и так скоро все забудешь. Ладно, Паша, надумаешь — позвони… — и он легко сбежал с галереи, оставив на парапете белый прямоугольничек визитной карточки.

"Мерседес" медленно маневрировал на тесном пространстве, осторожно выруливая между тополями. Генка сказал:

— Мог бы и задним ходом выехать…

Вдруг Павел спохватился:

— Гена, а ты почему на равных с нами пьешь? Ты ж за рулем…

Генка беззаботно выхлебал полбутылки пива, проговорил:

— А щас Смертин приедет, он нас и развезет. Надо же напоследок попользоваться должностными привилегиями…

Павел тяжко вздохнул, сказал:

— Зря вы ввязались…

Димыч проворчал дружелюбно:

— А по уху?..

Павел пошарил в отделении сумочки, где у него лежали документы и записная книжка, извлек фотографию, протянул Димычу. Тот вгляделся, в наступающих сумерках, понимающе протянул:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});